На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Личный

2 подписчика

2016 год ОБЪЯВЛЕН ГОДОМ РОССИЙСКОГО КИНО: ПЕРВЫЙ В СССР "Оскар"в номинации "ЛУЧШИЙ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ФИЛЬМ" К 75-ЛЕТИЮ РАЗГРОМА НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ!!!

7 ноября 1941 г. был организован репортаж с Красной площади, где состоялся традиционный военный парад, посвященный годовщине Октябрьской революции. Враг находился в 25-40 км от Москвы, фашистские самолеты ежедневно по несколько раз совершали налеты на столицу, и проведение парада в таких условиях являлось важнейшим политическим актом.

Один из организаторов репортажа, Н.М.Потапов, вспоминал, что подготовка к параду была срочно проведена в ночь на 7 ноября. Предполагалось, что репортаж будет записан, и в эфир пойдет в записи. «В ходе передачи,  - рассказывает Н.М.Потапов, - нам сообщили, что репортаж дается в эфир. Это сообщение заставило участников передачи – В.Синявского, А.Фетисова, В.Гончарова и других – и встревожиться, и обрадоваться. Значит, Москва была в безопасности…».         

Этот прямой репортаж с Красной площади Москвы с волнением слушала вся страна. Позже радио неоднократно повторяло его в записи. Участники парада прямо с Красной площади уходили на передовую.  

«Разгром немецких войск под Москвой». Производство Центральной студии кинохроники, октябрь 1941 — январь 1942 годов. После просмотра этого фильма Сталин сказал: «Один хороший фильм стоит нескольких дивизий».

В ноябре 1941 года лично Сталиным было принято решение о создании документального фильма о боях под Москвой. Были определены два режиссёра: Леонид Варламов и Илья Копалин. В съёмках участвовали пятнадцать фронтовых операторов, в том числе Роман Кармен и А. Крылов.

Из воспоминаний режиссёра фильма Ильи Копалина:

"Это были суровые, но и радостные дни. Суровые, потому что мы создавали фильм в условиях прифронтового города. Подвальный этаж студии превратился в своеобразную квартиру, где мы жили, как в казарме. Ночами мы обсуждали с операторами задание на следующий день, а утром машины увозили операторов на фронт, чтобы вечером вернуться с отснятым материалом. Съёмки были очень тяжёлые. Тридцатиградусные морозы. Замерзал и забивался снегом механизм киноаппарата, окоченевшие руки отказывались действовать. Были случаи, когда в машине, вернувшейся с фронта, лежало тело погибшего товарища и разбитая аппаратура. Но сознание того, что враг откатывается от Москвы, что рушится миф о непобедимости фашистских армий, придавало силы.
Мы понимали, что фильм должен быть создан в кратчайший срок, что народ должен как можно быстрее увидеть на экране плоды первых побед своей армии. И сразу же из лаборатории материал шёл на монтажный стол. Монтировали и днём и ночью, в холодных монтажных комнатах, не уходя в убежище даже при воздушных тревогах… В конце декабря 1941 года монтаж картины был закончен. В огромном холодном павильоне студии началось озвучание. Наступила самая ответственная волнующая запись: «Пятая симфония» Чайковского. Светлая русская мелодия, гневный протест, рыдающие аккорды. А на экране сожжённые города, виселицы, трупы, и на всём пути отступления фашистов следы насилия и варварства. Мы слушали музыку, смотрели на экран и плакали. Плакали оркестранты, с трудом игравшие замёрзшими руками."

Интересно снимался отрывок с речью Сталина во время Парада на Красной площади. В последний момент время начала Парада перенесли: с привычных 10 утра на два часа раньше. И из-за этого парад начали снимать, не успев наладить синхронную звукоаппаратуру. Через некоторое время к подавленным операторам подошел генерал НКВД Кузьмичев: «Правительство знает, что не по вашей вине речь товарища Сталина не снята, а по вине наших органов, которые не предупредили вас об изменении времени начала парада». Вскоре начальник сталинской охраны генерал Власик предложил операторам прибыть в пять вечера на Лубянку. Там им сообщили, что Сталин придает очень большое значение трансляции своего выступления на Красной площади и предлагает снять его синхронно второй раз. Повторная съемка на Мавзолее исключалась, и тогда кто-то из троих - режиссера Леонида Варламова, операторов Марка Трояновского и Ивана Белякова - предложил построить в Большом Кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор, а для того, чтобы у зрителей не возникало сомнений в подлинности съемки и у Сталина во время речи шел пар изо рта, в БКД открыли все окна. Однако, как ни остужали зал во время съемки, пар изо рта не выходил, но зрители и американские киноакадемики не заметили этого.

23 февраля 1942 года картина вышла на экран. Фильм получил Сталинскую премию.

Сталин в октябре 1941 года!

Несмотря на все трудности, особенно в первые месяцы войны, Сталин никогда не сомневался в победе. 

Накануне праздника 7 ноября 1941 года, узнав, что я отправил его библиотеку в Куйбышев, он с твердой уверенностью сказал: 

— Напрасно ты это сделал. Москву мы никогда не отдадим! 
(Н. Власик. Цит. по: Логинов В. С. 128) 

* * * 

...Я спросил, были ли у Сталина колебания в октябре 1941 года — уехать из Москвы или остаться? 

— Это чушь, никаких колебаний не было. Он не собирался уезжать из Москвы. Я выезжал всего на два-три дня в Куйбышев и оставил там старшим Вознесенского. Сталин сказал мне: «Посмотри, как там устроились, и сразу возвращайся»… 
(Из беседы Ф. Чуева с В. Молотовым. Цит. по: Чуев Ф. С. 68) 

Враг точно знал, где находится сталинская дача, и бомбил ее, надеясь обезглавить государство. Вокруг дома расположили дальнобойные морские зенитки, Сталин много раз поднимался на солярий, наблюдая за плотностью зенитного огня, отгоняющего самолеты. Потом фашисты применили осветительные ракеты на парашютах, которые зенитчики расстреливали на лету. 
(Рыбин А. С. 20) 

Сталин регулярно появлялся на улицах, осматривал их после налетов немецкой авиации. Но, прежде всего люди должны были видеть его и твердо знать, что вождь вместе с ними находится в столице и руководит ее защитой. Для еще большей убедительности он проверял посты на улице Горького, Земляном валу. Смоленской площади. На дежурных бойцов это производило огромное впечатление. 
(Рыбин А. С. 20) 

Разные люди, в том числе даже очень заинтересованные в отъезде, свидетельствуют о твердой решимости Сталина остаться и отстоять Москву. Типичным был поступок известного солиста Большого театра С. Я. Лемешева. Он наотрез отказался эвакуироваться и, выйдя из машины у Казанского вокзала, убежденно заявил: 

— А почему я, собственно, должен ехать в Куйбышев, когда Сталин находится в Москве? Нам надо здесь помогать фронту, открывать наш театр, а не стремиться в тыл… 
(Соловьев Б., Суходеев В. С. 73) 

Как-то в четыре утра Сталин вышел на Калужской. Под ногами хрустело битое стекло. Вокруг полыхали деревянные дома. Машины скорой помощи подбирали убитых и раненых. Нас мигом окружили потрясенные люди. Некоторые женщины были с перепуганными, плачущими детьми. Внимательно глядя на них, Сталин сказал Власику: 

— А детей надо эвакуировать в глубь страны. 

Все наперебой стали спрашивать, когда же Красная Армия остановит врага и погонит с нашей земли? Успокаивая людей, Сталин улыбнулся: 

— Будет, будет и на нашей улице праздник! 

Затем, тоже после бомбежки, мы шли по улице Горького. У Елисеевского магазина над головами столпившихся людей появилась женщина, взобравшаяся на подставку фонаря, и стала громко укорять: 

— Разве можно, товарищ Сталин, так ходить по улицам в такое тяжкое время? Ведь враг может в любой момент сбросить бомбу! 

Сталин только развел руками. Тут он действительно рисковал наравне со всеми. И одинаково с нами переживал результаты воздушных боев над Кубинкой, когда с двух сторон порой участвовало до четырехсот самолетов. После успешно отбитых атак Сталин тут же требовал для награждения списки отличившихся летчиков. Особенно задушевно он принял Виктора Талалихина, совершившего свой знаменитый таран. 
(Рыбин А. С. 20) 

Однако попытки эвакуировать Верховного в Куйбышев были, но поговорить с ним об этом никто не решался. Тогда попробовали узнать косвенно. 

— Товарищ Сталин, когда отправить из Москвы полк охраны? 

— Если будет нужно, я этот полк сам поведу в атаку, — ответил Сталин. 
(В. Молотов. Цит. по: Чуев Ф. С. 68) 

*****

За рубежом фильм вызвал эффект разорвавшийся бомбы и был показан в 28 странах. Только в США и Великобритании более 16 млн зрителей посмотрели фильм в 1,5 тыс. кинотеатров. Для показа в США фильм был адаптирован для американского зрителя: переозвучен и перемонтирован. Название заменили на «Moscow Strikes Back» («Москва наносит ответный удар»). Фильм получил от Национального совета кинокритиков США премию за лучший документальный фильм в 1942 году, а в 1943 году — первый в СССР «Оскар» в номинации «Лучший документальный фильм».                                  

Если бы сегодня на какой-нибудь телевикторине задали вопрос - сколько наших фильмов получили премию Оскар - участники, скорее всего, назвали бы три: "Войну и мир" Сергея Бондарчука, "Утомленные солнцем" Никиты Михалкова и "Москва слезам не верит" Владимира Меньшова. Самые эрудированные вспомнили бы четвертый фильм - "Дерсу Узала" Акиры Куросавы. Но у нас есть еще один, самый первый Оскар! Он был получен за фильм "Разгром немецко-фашистских войск под Москвой". После его выхода на экраны военные стали говорить: "Мы получили новый вид оружия". Так за что же нам вручили самый первый Оскар?

Основой фильма стали съемки военного парада 41-го года. Эти кадры знакомы каждому из нас. По крайней мере, тем, кто родился и вырос в Советском Союзе. Из этой хроники мы помним, как войска с брусчатки Красной площади уходили прямиком на фронт. Как Сталин на Мавзолее говорит солдатам напутствующую речь. Но то, что мы видим, не совсем соответствует действительности. За кадром осталось много нюансов, о которых многие просто не догадываются. Оказывается, съемочная группа опоздала на парад и не сняла главное - речь Сталина! Ее перезаписали через три недели, и уже не на Красной площади, а внутри Кремля - в декорациях Мавзолея. Почему так произошло? Из-за чего кинематографисты опоздали на съемку парада? И какие неточности в киносъемке заметили сами участники парада - ветераны войны?

Часто у нас есть устойчивые представления о тех или иных событиях. Мы в них не сомневаемся. В том, что нашей армии помогал генерал Мороз, что во время парада маршировали сибирские полки, что войска прямо с Красной площади уходили на фронт... Мы уверены - так оно и было. Но так ли? Генерал Мороз. Мы привыкли верить в то, что холод - наш постоянный помощник в борьбе с захватчиками. В свое время у нас замерзал Наполеон, потом - гитлеровские войска. На самом деле это - миф. Причем, созданный самими немцами. В свое оправдание. Как-то проще списать свои поражения на мороз.

Сибирские полки. Как это представляет большинство из нас? Войска, которые готовились к войне на Дальнем Востоке, перебрасывают в Москву. Накануне парада они прибывают на вокзал. Выгружаются и оттуда отправляются на Красную площадь, а с нее - прямиком на фронт. На самом деле сибирских полков не было. Во всяком случае, они не прибывали в Москву накануне парада.

«К концу ноября 1941 г. на ближайших подступах к Москве немцы утратили былой энтузиазм. Наступление войск под командованием фон Бока на Можайском шоссе захлебнулось. Ни он, ни немецкое верховное командование не имели представления о силах, которые русские собирались ввести в дело. Их оценки по состоянию на 4 декабря были следующими: «Войска противника, противостоящие группе армий «Центр», в настоящее время не в состоянии вести контрнаступление без привлечения значительных резервов». Однако фон Бок полагал, что было бы разумно занять более укрепленные позиции, и 5 декабря его штаб начал планировать органи­зованный отход войск.

Командующий группой армий «Юг», фон Рундштедт уже делал подобные предложения. Но Гитлер и его угодливые штабные офицеры пресекали любые разговоры об отходе. Противо­стояние между ними и фронтовыми генералами становилось все более ожесточенным. 1 декабря Гитлер отправил в отставку фон Рундштедта за отвод войск без его разрешения. В последующие недели фон Бока, Гудериана и других постигла та же участь.

 

Сталин начал обдумывать возможность нанесения контрудара в конце ноября. Генеральный штаб вернулся из Арзамаса в Москву, для того чтобы приступить к планированию контрнаступления. 29 ноября Жуков доложил Сталину: «Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда положение может серьезно осложниться».

Военный хлеб. Москва 1941 год, худ. Ю. Пименов

Военный хлеб. Москва 1941 год, худ. Ю. Пименов

Операцию должны были проводить Жуков и Конев, командующие Западным и Калининским фронтами, а также Черевиченко, оперативная группа которого на южном фланге атакую­щих армий стала в середине декабря ядром восстановленного Брян­ского фронта. Позже Жуков признал: «…В наших замыслах еще не было четко обоснованного мнения о том, что нами затевается такое грандиозное контрнаступление, каким оно потом оказалось. Первая постановка задач 30 ноября… преследовала хотя и важную, но пока ограниченную цель — отбросить наиболее угрожающие прорывом к Москве вражеские силы… Как мне помнится, специального приказа или общей директивы на контрнаступление не отдавалось» (Р. Бретвейт «Москва 1941. Город и его люди на войне», М., «Голден-Би», 2006 г., с. 282-283).

Первоочередная задача лежала на Западном фронте генерала Жукова Г.К. Два его фланга, теперь растянувшиеся почти на двести километров, долж­ны были атаковать немецкие армии, угрожавшие Москве с севера и юга, и затем взять их в кольцо. Преследуя цель внезапности, советские войска сразу же перешли в наступление без паузы, необходимой для подготовки. Погода не благоприятствовала им так же, как и в предыду­щие недели она не благоприятствовала немцам. Бойцы должны были продвигаться на свои исходные позиции сквозь бураны по глубокому снегу. А чтобы они не выдали своих позиций, им было запрещено пользоваться огнем и осветительными средствами.

Окраина Москвы. Ноябрь 1941 год, худ. А. Дейнека

Окраина Москвы. Ноябрь 1941 год, худ. А. Дейнека

Наступление советских войск началось на рассвете в пятницу 5 декабря 1941 г. и развивалось в течение следующих четырех дней. Температурные колебания доходили от –40 градусов до нуля. Продвигались медленно; в лучшем случае чуть больше трех километров в день. И даже части, показавшие себя хорошо в обороне, еще должны были научиться, как вести себя в наступлении. Вместо того чтобы просачиваться в щели, образовавшиеся в немецкой линии фронта, или атаковать противника с флангов, слишком многие из них продолжали, как они делали это с начала войны, предпринимать прямые фронтальные атаки на подготовленные немецкие позиции. Жуков категорически запретил эту тактику и приказал своим командующим армиями использовать более разумные операции. Но они учились не так быстро.

5-6 декабря 1941 г. началось контрнаступ­ление войск Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов. Для измотанного в беспрерывных боях и использовавшего свои пос­ледние резервы противника удар оказался неожиданным. Враг не выдержал ряда сильных ударов и, бросая технику и вооружение, неся огромные потери, стал поспешно отходить. С середины декабря контрнаступление советских войск охватило огромный фронт — свыше тысячи километров.

Результатом его явилось освобождение 11 тысяч населенных пунктов, в том числе областных центров — Калинина и Калуги. Немцы были отброшены от Москвы на 100-350 километров. Германия потерпела первое серьезное поражение во Второй мировой войне. Тем самым был развеян миф о непобедимости немецких войск. Гитлеровская стратегия «молниеносной войны» («блицкриг»потерпела полный крах.

«13 декабря Совинформбюро наконец повернулось лицом к горо­ду. В этот день первые страницы всех газет пестрели заголовком: «Про­вал немецкого плана окружения и взятия Москвы — поражение немец­ких войск на подступах к Москве». Были напечатаны портреты веду­щих генералов. Жуков занимал самое почетное место в центре, окру­женный портретами Рокоссовского и семи других генералов, включая Власова, командующего 20-й армией, который вскоре должен был сыграть совсем другую роль и стать фигурой, пользующейся дурной славой. Портрета Сталина не было…» (Там же, с. 288).

«8 декабря после тяжелых боев 16-я армия Рокоссовского освободи­ла деревню Крюково, где он двумя неделями раньше едва ушел от немцев. Вокруг было полно разбитой немецкой техники. Недалеко от деревни Каменка бойцы Рокоссовского нашли две большие пушки, которые были привезены сюда, чтобы обстреливать Москву В тот же день 20-я армия Власова изгнала немцев из Красной Поляны и атаковала Солнечногорск. Никогда уже больше немцы не подходили со своими дальнобойными артиллерийскими орудиями так близко к столице.

Армия Рокоссовского продолжала продвигаться в район Истры. Немцы взорвали дамбу, и огромный столб ледяной воды поднялся, сме­тая всё на своем пути. Сибиряки Белобородовапод огнем врага форси­ровали стремительный поток движущихся глыб льда, используя все, что могло плавать, — деревянные плоты, заборы, двери, соломенные тюфя­ки и резиновые лодки. 11 декабря сибиряки и бойцы 18-й Ленинград­ской дивизии ополченцев освободили Истру. Они увидели руины вели­кого монастыря. Гражданское население угнали отступавшие немцы.

Генерал Доватор Л.М.

Генерал Доватор (интересный факт): в историческом фильме советского режиссёра Сергея Эйзенштейна«Александр Невский» Л.М. Доватор дублировал в конных эпизодах актёраН.К. Черкасова, исполнявшего в кинокартине главную роль.

Генерал Доватор повел своих казаков, незадолго до этого удостоенных за подвиги почетного звания Второго Гвардейского кавалерийско­го корпуса, в рейд в глубоком тылу за линией фронта, чтобы громить отступавших немцев с севера. 19 декабря они были на реке Руза, от которой 16-я армия была вынуждена отойти в октябре. Немцы удерживали деревню Палашкино. Штаб Доватора находился на высоком берегу на другой стороне реки. В глубоком, по пояс, снегу генерал стал пробираться к расположению своих войск, чтобы лично посмотреть, что там происходит. Пулеметная очередь настигла его. Ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Доватор был похоронен на Новодеви­чьем кладбище в Москве,.. рядом с могилой генерала Панфилова. Был объявлен всеобщий траур. Жуков сказал, что это была невосполнимая утрата» (Там же, с. 286).

Немцы имели огромные потери в частях и технике. На 16 декабря в 6-й танковой дивизии 3-й т. гр., к примеру, осталось 180 боеспособных солдат, в 7-й — 200. 2-я танковая армия насчитывала 40 танков. Оперативная обстановка благоприятствовала советскому контрнас­туплению с решительными целями. Удар с севера на Клин угрожал 3-й и 4-й танковой группам немедленным уничто­жением, войска Гудериана уже находились в оперативном «мешке».

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой

Но советские войска зимой 1941 года еще не были готовы к маневренным наступательным действиям. Контрудары под Москвой наносились не против флангов, а по фронту наступающих немецких группировок. Это дало германскому ко­мандованию возможность сохранить группу армий «Центр», которой угрожало уничтожение. Можно только представить, какие героические усилия потребовалось приложить нашему народу и Красной Армии, чтобы выправить положение на фронтах, остановить противника на главном направлении, а затем перейти в контрнаступление.

Наступление Красной Армии под Москвой, декабрь 1941 г.

Наступление Красной Армии под Москвой, декабрь 1941 г.

8 декабря немецкие армии на Восточном фронте окон­чательно перешли к обороне. А. Гитлер требует упорно сражаться на рубежах, занимаемых войсками. Отныне командир дивизии не имел права изменить фронт без санкции высшего командования. Этим утрачивалось одно из главных преимуществ германской армии — подвижность, гибкость, инициативность командиров всех степеней. Но фюрер считал и, наверное, справедливо, что если сейчас разрешить группе «Центр» отход, войска побегут, и остановить их будет уже невозможно.

Немецкие части в Подмосковье, ноябрь 1941 г.

Немецкие части в Подмосковье, ноябрь 1941 г.

16 декабря в соединения 2-й, 4-й, 9-й армий, 2-й танковой армии ушла телеграмма фон Боказапрещающая отход с занимаемых позиций: «Подкрепление в ближайшее время не ожидается, — писал командующий группой армий. — Действительности нужно смотреть в глаза».

Немецкая военная техника, разбитая под Москвой, декабрь 1941 г.

Немецкая военная техника, разбитая под Москвой, декабрь 1941 г.

Это был последний приказ фон Бока. 19 декабря он сдал командование фон Клюге. Обязанности фон Браухича — главнокомандующего сухопутными войсками, уволенного в отставку, Гитлер взял на себя. А. Гитлер отдает приказ «о выжженной земле». Отход разрешается только по приказу и при наличии тыловой позиции. Во время отхода все населенные пункты, оставляемые немецкой армией, подлежат уничтожению.

Немецкие военнопленные, декабрь 1941 г.

Немецкие военнопленные, декабрь 1941 г.

«Первый этап контрнаступления советских войск был успешным почти по всем направлениям. За двадцать дней после возобновления наступления на Москву в середине ноября немецкие войска продвинулись на сто двенадцать километров к окраинам города. Теперь, на тридцать четвертый день контрнаступления на линии фронта протяженностью почти в тысячу километров, советские войска продвинулись в некоторых местах более чем на 240 километров. Впервые с 1939 г. немцы потеряли стратегическую инициативу» (Там же, с. 299).

К концу декабря фронт временно стабилизировался по линии Оки. 15 января в штаб группы армий «Центр» ушла, наконец, директива об отводе войск на новый оборонительный рубеж восточнее Ржева, Гжатска, Юхнова. Смысл оперативного решения состоял в том, чтобы выстроить оборону, опирающуюся на узлы дорог и городские центры. В условиях зимы немцы могли удерживать такие бастионы, как Ржев, достаточно долго. Между тем, пока узлы связности позиции оставались в их руках, любое наступление Красной Армии было сопряжено с риском. Немецкие войска оказывались в лучших условиях как для отдыха личного состава, так и для быстрой перегруппировки сил. Второй этап контрнаступления Красной Армии под Москвой закончился 7-8 января 1942 г.

Некомплект в группе армий «Центр» к концу января 1942 г. достиг 381, 5 тыс. человек. Но хуже всего обстояло дело с подвижными войсками. За декабрь — январь их потери увеличились еще на 947 единиц, и теперь в 16-и танковых дивизиях оставалось в сумме 140 машин. Кроме того, вермахт потерял свыше 10 тысяч автомашин и около 200 тыс. лошадей. Покрыть эти потери не представлялось возможным. Отныне Германия практически утрачивает способность к проведению высокоманевренных операций.

В приказах Ставки масштабы операций неизменно нарастают: речь идет уже не о контрударах, а об общем генеральном наступлении с целью окружить и разгромить основные силы группы армий «Центр». Красная Армия действует по расходящимся направлениям и ведет три независимых сражения — под Ленинградом, под Москвой и в Донбассе.

22 января 1942 г. соединения 9-й немецкой армии при поддержке 8-го авиационного корпуса нанесли удар западнее Ржева и перерезали коммуникации 29-й и 39-й советских армий, сомкнув разорванную линию обороны 9-й армии. Аналогичным контрударом 3 февраля был ликвидирован кризис под Вязьмой, где была окружена группа 33-й армии во главе с генералом Ефремовым. Боевые действия на этом направлении продолжались до 20 апреля 1942 года, но деблокировать окруженную группировку не удалось. В апреле группа Ефре­мова попыталась пробиться «на большую землю», но была уничтожена практически полностью, ее командующий застрелился.

Зимой 1941-1942 гг. немцам удалось избежали тотальной катастрофы на Восточном фронте. Однако концепция молниенос­ной войны окончательно умерла: 2-я и 3-я танковые группы (пере­именованные в армии) понесли такие потери в технике, что больше уже никогда не смогли вести операции с решитель­ными целями. В оставшихся «на колесах» 1-й и 4-й танковых армиях резко возросла доля пехоты.

Степень моторизации вооруженных сил сократилась: весной 1942 года, чтобы обес­печить минимальную мобильность группе армий «Юг», придется окончательно «раздеть» танковые и моторизованные дивизии групп «Север» и «Центр». Отныне речь могла идти только о затяжной войне.

В битве под Москвой немецкие войска потеряли около 500 тыс. человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15000 автомашин и много другой техники. Чувствительным оказался и моральный урон, нанесенный врагу, — гитлеровские военные трибуналы осудили около 62 тыс. солдат и офицеров за дезертирство, самовольное оставление позиций и неповиновение приказам старших офицеров. С занимаемых постов были сняты 35 высших чинов германской армии.

Победа в зимних боях 1941-1942 гг. продемонстрировала всему миру крах гитлеровской стратегии молниеносной войны, показала, что Красная Армия оправилась от летних неудач и способна не только стойко обороняться, но и успешно наступать. Красноармейцы и командиры накопили первый опыт ведения современной войны. Легенда о непобедимости вермахта была опровергнута. Во всем мире стали известны имена советских военачальников: Жукова Г.К., Конева И.С., Рокоссовского К.К., Говорова Л.А., Катукова М.Е. и других героев битвы за Москву.

17 июля 1944 г. по улицам Москвы прошли 57 600 гитлеровских солдат и офицеров, плененных во время разгрома врага в Белоруссии. Опустив головы, брели впереди колонны фашистские генералы. Три часа, по двадцать человек в ряд, шли мимо молчаливых москвичей, заполнивших тротуары, захватчики. Им привелось победно маршировать по улицам Варшавы и Парижа, Праги и Белграда, Афин и Амстердама, Брюсселя и Копенгагена Осенью 1941 года они были близки и к Москве, но в столицу нашей страны они могли попасть лишь в качестве военнопленных.

Картина дня

наверх